Рекордный вывоз амурской сои в Китай грозит стагнацией для перерабатывающих предприятий Приамурья

Вопрос: что останется переработчикам, которые находятся в неравных условиях с китайскими бизнесменами? Ситуация настолько серьезная, что во время сентябрьской встречи губернатор Василий Орлов попросил поддержки президента Владимира Путина. «Предлагаю поддержать переработчиков, в противном случае нам придется их спасать от банкротства в следующем году», - заявил глава региона. Какими должны быть механизмы господдержки, чтобы область могла не только экспортировать сырье, но и полностью обеспечить им переработчиков и нарастить продажу соевых продуктов за рубеж - выяснила «Амурская правда».

Не допустить банкротства

Переработка сои в Приамурье — дать толчок этому перспективнейшему направлению развития экономики пытался не один губернатор со времен перестройки. Шли к этому долго, и сегодня успехам наших переработчиков можно порадоваться. В Белогорске работает крупнейший на Дальнем Востоке завод по глубокой переработке сои «Амурский», в Ромненском районе наращивает объемы маслоэкстракционный завод на базе ООО «Красная звезда», компания «Соя АНК» первой в России освоила японский рынок, поставляя туда соевый шрот. Рынок сои - самый быстрорастущий сегмент сельского хозяйства. Но сегодня возник опасный дисбаланс: резкий рост экспорта ставит перерабатывающие предприятия Приамурья на грань выживания, а в худшем случае — банкротства.

- Я стараюсь себя успокаивать, что до этого не дойдет, но среди наших самых негативных сценариев есть и такой, — не скрывает исполнительный директор ООО «Соя АНК» Степан Инюточкин. — Мы сами выращиваем 30 тысяч тонн сои, а перерабатываем 70. Более половины объемов, необходимых для производства, закупаем у местных фермеров. Мы их кредитуем, чтобы поддержать на этапе посевной, берем на себя определенные риски, поставляем хозяйствам гербициды, топливо, семена. До сегодняшнего дня всю свою сою пускали на переработку. Ничего не экспортировали, выстраивали кластер, чтобы не зависеть ни от какой конъюнктуры. Но в этом году намерены часть сои экспортировать. Попытаемся таким образом сделать среднюю цену реализации сои чуть выше, чтобы наше же перерабатывающее предприятие смогло продолжить работу. Продавать сою в Китай выгодно. Но это временно.

- Почему?

- Как только закроется переработка (а если нас государство не поддержат, это случится), ситуация в корне изменится. Нам будет необходим соевый шрот, соевые масла для Дальнего Востока, и эти продукты поедут к нам уже из Китая — мы будем их покупать, но платить дороже. Сегодня перерабатывающие предприятия поддерживают спрос на сырье в Амурской области — это очевидный факт. Плюс мы можем купить у фермеров не только самое качественное сырье, но и ту сою, которая не подходит для Китая. Куда ее девать? Из-за погодных условий бобовая культура может не вызреть, есть низкий протеин, есть некондиционная соя — так называемые половинки и четвертинки. Для переработки она как раз подходит. В объемах такой сои порядка 10—20 процентов, и если никто ее не будет у фермеров покупать, это будет для них существенно. Еще один важный момент: мы зашли в переработку и начинаем понимать, какого качества сырье нам нужно. Спрос рождает предложение. Мы выдвигаем определенные требования к фермерам. Начинали с протеина, сегодня обращаем внимание на то, что выгоднее производить сою с большим содержанием масла, какая должна быть фракция, какая влажность. Хозяйства начинают развиваться. Переработка мотивирует и растениеводов, и местных селекционеров.

— У вас есть опасение, что ваши партнеры переориентируют свои интересы на Китай?

— Есть. Правила игры диктует рынок. Сейчас сою еще не закупают — недели через две начнется продажа. Если судить по прошлому году, то в июне — июле цена доходила до 27—28 тысяч рублей за тонну с НДС у фермера. Переработка при такой цене нерентабельна. Есть дальновидные руководители хозяйств, кто думает о долгосрочной перспективе. Но есть и такие предприятия, кто вчера с нами плотно работал, а в один день все поменялось. Зная, что у нас возникнут сложности, говорят: «Сою поставлять больше не будем, нам выгоднее в Китай». Для рыночной экономики это нормально. Что будет, когда Китай отвернется от нас? А причины разные могут быть. Так было с продажей соевого масла: в один момент вдруг цена меняется — вопреки всем договоренностям. Говорят: «Снижайте цену либо мы масло не берем!» К этому надо быть готовым. Китай — сильная экономика, спрос огромный. Но надо себя страховать другими партнерами.

Степан Инюточкин:

«Переработчикам нужно закупить сою, чтобы ее хватило на весь сезон. Приходится брать оборотные кредиты под 10% годовых. Для сравнения: в Китае и Японии такие кредиты выдают под 2—3 %. Нам с ними крайне сложно конкурировать».

— Вы как себя страхуете?

— Вышли с экспортом шрота на Японию. Объемы небольшие для нашего предприятия, но это позволило понять, как в принципе вести бизнес с этой страной. Возникают дополнительные направления сотрудничества и видим точки взаимодействия. Мы увидели, насколько японцы продвинуты в молочном животноводстве. Они нам предложили помощь — планируем заключить контракт с консалтинговой компанией по консультированию нас в молочном животноводстве. С соевым маслом вышли на Вьетнам — это огромный рынок сбыта. Мы заняли нишу, объемы растут. А сейчас еще ширятся точки взаимодействия: им нужна фуражная пшеница, соевый шрот. Мы рекомендовали нашим партнерам во Вьетнаме дальневосточного переработчика мяса. Без переработки мы этот рынок никогда бы не открыли. Такие бизнес-связи налаживаются очень тонко и долго.

Нужно легализовать закуп сои

— Что сегодня особенно волнует переработчиков сои?

— В Амурской области и в целом на Дальнем Востоке необходимо легализовать закуп сои со стороны Китая. В России сегодня экономика на 90 процентов белая, все проходит по расчетным счетам, везде платятся налоги. И в итоге мы проигрываем закупщикам со стороны Китая, которые покупают сою у фермеров за наличные деньги. Это общеизвестный факт, они этого не стесняются. Во всех группах в ватсапе идут рассылки: «Куплю сою за наличный расчет». Это сразу ставит амурских переработчиков в неконкурентные условия. Разница в цене на 10% — сумма примерно равна НДС. Это очень острый вопрос, который нужно правительству и всем правоохранительным органам, налоговой и таможенной службам решать.

Во всех группах в ватсапе идут рассылки: «Куплю сою за наличный расчет». Это сразу ставит переработчиков в неконкурентные условия».

— Переработчики пытались ставить этот вопрос перед госструктурами?

— Пытались. Налоговой это не интересно, потому что у фермеров льготы в налогообложении. Таможне это не интересно, потому что нет таможенной вывозной пошлины, и они не могут оценить стоимость контрактов. Хотя все очень прозрачно, видно. Мы берем контракты: крупные предприятия везут сою по «чистой цене», указанной в контракте, а небольшие КФХ — по суперзаниженной, такой цены на рынке вообще нет. Видно, кто платит налоги, а кто не платит.

— Что предлагаете?

— Нужно ввести минимальные пошлины на вывоз сои в КНР, чтобы у таможни появился рабочий инструмент. За счет пош­лины, а это доход таможенной службы, она сможет отслеживать и выравнивать стоимость контрактов на законных основаниях. Сегодня их аргумент: нет вывозной пошлины — и нам не к чему придраться. Когда будет даже 3%, для них это будет уже основанием проверять стоимость контракта. Это необходимо, чтобы обелить рынок закупа сои на всем Дальнем Востоке. Я не против конкуренции, конкуренция всегда нужна. Но она должна быть честной и справедливой. А сегодня амурские переработчики работают в неконкурентной среде.

— Как вы относитесь к предложению резко поднять пошлины на вывоз сои?

— Это остановит весь рынок сои. В итоге пострадает фермер — КФХ не смогут развиваться, возделывать землю. Сегодня мы говорим про мелиорацию, чтобы с полей уходила вода, а в засушливые годы нужно орошение. Мы говорим про качественные семена и качественную «химию», без которой не повысить урожайность сои. Нужно обновлять сельхозтехнику. И если у фермеров не будет прибыли, не будет развития, то это скажется и на переработчиках. Снова сырья будет мало, оно будет некачественное, и конечный продукт соепереработки на Азию поставлять станет невозможно. Даже кормовой шрот азиатские партнеры от нас требуют высокого качества. А второе: если мы сильно поднимем пошлину, то Китай найдет чем нам ответить. К чему это приведет, мы видим на примере торговой войны США и КНР. Это повлияло на весь мировой рынок, в том числе коснулось и нас, дальневосточных переработчиков, причем не в лучшую сторону. А кто выиграл, даже не знаем. Таможенная политика должна быть гибкой.

Логистика: сколько квот и кому их хватит?

— Это только кажется, что Юго-Восточная Азия — вот она рядом. До Японии и Южной Кореи 1,5—2 тысячи км, но грузы надо сначала поездом везти до порта, потом еще судном до страны назначения. Логистика дорогая из‑за отсутствия современной инфраструктуры — нет международных контейнеров, железнодорожные тарифы высокие. Если мы говорим, что развитие Дальнего Востока — это приоритетная задача для государства, нужно субсидировать железнодорожный тариф хотя бы до морского порта. И в проекте есть такое постановление — переработчикам обещали субсидировать часть логистики для отправки грузов на экспорт. Но этот проект не согласован, нет прозрачности: сколько квот, кому их хватит и сколько в итоге компенсируют? В Азии огромный спрос на всю продукцию, которую производят из сои амурские переработчики. Но из‑за проблем логистики и высокой себестоимости мы очень медленно выходим на эти рынки.

«Продавать сою в Китай — неперспективно в масштабах государства»

— Мы с коллегами сегодня задаемся вопросом: зачем нужна переработка, если нам говорят: «Продавайте все в Китай»?! На первый взгляд вроде бы правильно: экспорт сои очень выгоден — зачем переработкой заниматься? Но есть много моментов. Начиная с того, сколько сил мы в это дело вложили. У нас в холдинге только на переработке сои занято около 120 человек. Причем сотрудники рабочих специальностей зарабатывают не меньше, чем специалисты, которые сидят в офисе. Когда мы делали первые шаги, не было никакой базы. Единственное в регионе предприятие, кто этим занимался, был Амурагроцентр. Где было взять квалифицированные кадры, да еще в отрасли, которая практически отсутствовала? Понадобилось пять лет, чтобы я мог сказать: у нас работают профессионалы масложировой промышленности. Это тот ресурс, который вообще сложно материально как‑то посчитать: сколько это стоит?

Экспорт продукции АПК из ДФО в Китай составил в прошлом году $1,84 млрд. Это 49% от всего объема экспорта продукции АПК из округа.

Ребята, которые работали аппаратчиками, стали уже начальниками цехов и передают свой опыт более молодым. С нами завязаны в одной цепочке образование и наука. Чем больше продуктов производим, тем сложнее анализы и тем выше требования — мы развиваем лабораторию, поддерживаем спрос на химиков, которых выпускает БГПУ. Автоматики и электроники все больше и больше на новом оборудовании — это рабочие места для выпускников АмГУ и ДальГАУ. Сегодня экономике выгодно продать сою на экспорт — завтра не выгодно. При любой ситуации профессионалы у нас остаются. Если будем вынуждены консервировать производство, то и многим другим российским предприятиям, кто с нами в одной экономической цепочке, будет туго — им нужно либо сокращаться, либо переориентироваться, либо закрываться.

— С кем вы в экономической цепочке?

— Гофроматериалы для упаковки мы покупаем у местного производителя в Благовещенске, преформы для выдавливания бутылок, в которые разливаем масло, — у предприятий во Владивостоке и Новосибирске, нефраз (это один из основных ресурсов экстракционной переработки соевого масла) берем на заводе в Рязани. Закупили новую производственную линию на заводе в Краснодарском крае. Автоматика, насосы, металл — это все отечественного производства. Наше предприятие небольшое, но мы же говорим про целую отрасль. Нужно не ставить вопрос напрямую: переработка сои в Амурской области выгодна или не выгодна, а смотреть глубже. Спад нашего производства повлечет за собой спад в других отраслях. Казалось бы, такой банальный аспект, как упаковка. А нам пришлось провести много исследований, прежде чем мы подобрали правильную коробку для экспорта соевого масла.

— Что особенного в этой коробке?

— Она должна выдерживать большие расстояния по морю на Вьетнам. Судно часто в штормы попадает — большая нагрузка на контейнеры, плюс сами коробки много раз перегружают. И при этом они должны дойти до Ханоя в отличном состоянии, чтобы в супермаркете смотрелись красиво. Методом проб и ошибок изучали рынок, чтобы прийти к этому результату. И так по каждому направлению. Сегодня на всех уровнях мы слышим: «Экспорт, экспорт!» Но не обозначают экспорт чего? Если нужно развивать экспорт сырья, то мы возвращаемся к тому, от чего уходили — что мы просто сырьевой придаток для Китая, который из нашей экологически чистой сои делает продукцию с добавленной стоимостью и распространяет по миру. Это неперспективно в масштабах государства, стратегии бизнеса. Что делать тогда на Дальнем Востоке молодым людям?..

Олег Турков: «Вывезли сто тысяч тонн сои — потеряли миллиард рублей ВРП»

 Из 100 процентов всей выращиваемой в мире сои только 5 процентов — не генно-модифицированная. У нас ГМО-инженерия не применяется, поэтому на амурскую сою большой спрос. Она очень востребована в соседнем Китае, но для экономики области выгодно, чтобы соя не вывозилась из региона.

— Каждые 100 тысяч тонн сои, не переработанной и вывезенной за пределы Амурской области, — это потеря миллиарда рублей валового регионального продукта, — озвучивает цифру министр сельского хозяйства Амурской области Олег Турков. — Вывезли сто тысяч тонн сои — потеряли миллиард рублей ВРП сельского хозяйств и в целом нашей Амурской области.

В Приамурье второй год подряд чрезвычайные ситуации и неурожай. Если в прошлом году мы собрали 1 миллион 100 тысяч тонн сои, то в этом будет порядка 800 тысяч — это очень мало. Конечно, сои не хватает. И власти региона опасаются, что соевый дефицит и высокая цена на эту культуру могут остановить переработку.

— Высокая цена выгодна тем, кто экспортирует сою в Китай, но никак не способствует развитию наших перерабатывающих предприятий. У них своя экономика: если цена свыше 25 тысяч рублей за тонну, то рентабельность становится нулевой. Из четырех амурских предприятий соепереработки одно уже законсервировано. Остальные три перерабатывают на сегодня 400 тысяч тонн сои, а с запуском МЭЗ «Амурский» на полную мощность и расширением производственных мощностей «АНК-холдинга» объем переработки потенциально мог бы вырасти до 500 тысяч тонн. И в этой ситуации очень важно, чтобы наша соя никуда не уехала и осталась в области, — подчеркивает министр.

Высокая цена выгодна тем, кто экспортирует сою в Китай, но никак не способствует развитию наших перерабатывающих предприятий.

Но для того чтобы купить сою по высокой цене, перерабатывающим предприятиям нужны деньги. Ежегодно амурские переработчики берут порядка 7,5 миллиарда рублей кредитов именно на закупку сои. Раньше предприятиям давали льготные субсидированные кредиты на закупку сырья. Но в 2017 году эту меру поддержки отменили.

— Если ее опять ввести, то это будет выгодно всем: и аграриям, которые смогут продать сою дорого, и отечественным переработчикам, которые смогут купить нужный объем бобовых даже по высокой цене и потом произведут соевый шрот, масло, лецитин. Если же этого не сделать, то предприятия уйдут в минус и будут вынуждены остановить производство, — констатирует Олег Турков. — С одной стороны, российское правительство ставит перед властями региона задачу: строить заводы и производить продукцию глубокой переработки сои, а с другой — увеличить экспорт в Китай сырой сои. Мы работаем с министерством сельского хозяйства и говорим: здесь должен быть баланс. Нельзя забывать о перерабатывающих предприятиях, которые создали рабочие места, производят продукт с добавленной стоимостью, пополняя налогами бюджет. Идеал производства, чтобы продукт уходил не в сыром виде, а переработанным максимально глубоко. К этому все страны стремятся.